| Первое освоение философии Гегеля в России |
| Мыслители начала ХХ века о Гегеле |
| Гегель и русский марксизм |
| Гегель и советская философия |
| Гегель в постсоветской России |
|
Первое освоение философии Гегеля в России |
| В этот раздел войдут работы авторов, писавших о Гегеле на русском языке с конца 30-х по 70-е годы XIX века. В виде исключения раздел открывается письмом Гегеля к Борису фон Икскюлю, его первому слушателю из России. Далее следуют первая работа о Гегеле, написанная в России П.Г.Редкиным («Обзор гегелевской логики», напечатанная в 1841 г. в журнале «Москвитянин» № 8, ч. 4) и выдержки из работ К.А.Неволина. Основное содержание раздела составят выдержки из работ К.С.Аксакова, П.В.Анненкова, М.А.Бакунина, В.Г.Белинского, В.П.Боткина, А.И.Герцена, Т.Н.Грановского, С.С.Гогоцкого, Н.А.Добролюбова, Н.Г.Дебольского, К.Д.Кавелина, Н.И.Кареева, Л.П.Карсавина, М.И.Каринского, И.В.Киреевского, П.Л.Лаврова, Л.М.Лопатина, М.Н.Каткова, Н.К.Михайловского, Н.П.Огарёва, Ю.Ф.Самарина, Н.В.Станкевича, Н.Н.Страхова, И.С.Тургенева, Н.Ф.Фёдорова, А.С.Хомякова и Н.Г.Чернышевского, в которых их авторы рассматривали содержание гегелевского учения и формулировали своё отношение к нему (авторы перечислены в алфавитном порядке). |
|
|
Герцен Александр Иванович |
|
Огарев Николай Платонович |
| Николай Платонович Огарев (1803-1877) - русский публицист, историк, общественный деятель. Родился в дворянской семье. Учился в Московском университете. За связь с ссыльными участниками кружка Сунгурова подвергся первым репрессим, а за пение "Марсельезы" в подъезде Малого театра в 1834 году был арестован и препровожден в тюрьму. Отбывая ссылку в Пензенской губернии и находясь под надзором полиции, добился разрешения для поездки па Кавказ: по дороге туда посетил "опальных" друзей - ссыльнокаторжных А. Лахтина и Н. Сатина; приехав в Пятигорск, завел знакомство с декабристами. В 1838 году после смерти отца неожиданно стал владельцем громадного состояния. Впервые к систематическому изучению гегелевской философии Огарев приступил в пензенской ссылке. Обращение его к гегелевской философии недостаточно было бы объяснить популярностью и модой на Гегеля в России. Причины, побудившие его изучать Гегеля, имели глубокие корни в становящемся миросозерцании Огарева, в запросах его духовной жизни и в тех вопросах, необходимость решения которых с необычайной, почти болезненной остротой, стояли перед ним. |
|
|
Белинский Виссарион Григорьевич |
| Восприняв гегелевское учение как одно из важнейших теоретических достижений того времени, В. Г. Белинский стремился применить его ко многим, волновавшим его явлениям действительности. Белинский и Гегель — тема большая, привлекающая до сих пор внимание многих исследователей как в нашей стране, так и за рубежом. | |
|
Чернышевский Николай Гаврилович |
| Г. Чернышевский вошел в историю русской и мировой философии второй половины XIX в. как выдающийся представитель ее материалистического направления, как продолжатель традиций французских материалистов, Фейербаха, Белинского и Герцена, их борьбы против философского идеализма. Определяя историческую роль Н. Г. Чернышевского в развитии собственно философской мысли, В. И. Ленин назвал его «великим русским гегельянцем и материалистом». | |
|
Писарев Дмитрий Иванович |
| Дми́трий Ива́нович Пи́сарев (2 [15] октября 1840, село Знаменское, Орловская губерния — 4 [17] июля 1868, Дуббельн, Лифляндская губерния) — русский публицист и литературный критик, революционный демократ. По праву считается «третьим», после Чернышевского и Добролюбова, великим русским критиком-шестидесятником. | |
|
Гогоцкий С. С. |
| Сильвестр Сильвестрович Гогоцкий (1813—1889) — русский философ, учёный, доктор философии и древней филологии, профессор университета св. Владимира по кафедре философии, действительный статсткий советник. Влияние немецкой философской классики сказывается как в философских, так и в богословских трудах Гогоцкого. Он стал автором первой российской философской энциклопедии, 4-х томного Философского лексикона. По мнению Гогоцкого, философия Гегеля в систематический форме выражает то движение, которым новые времена отличаются от направления средних веков. Задача нового времени — выработать разумный простор личности, развить внутреннюю жизнь в гармонии с внешнею. |
|
|
Самарин Ю.Ф. |
| Ю́рий Фёдорович Сама́рин (21 апреля [3 мая] 1819, Петербург, Российская империя — 19 [31] марта 1876, Берлин, Германская империя) — русский публицист и философ-славянофил, хозяин усадьбы Измалково. Философские взгляды Самарина находились сначала под сильным влиянием гегелевской философии. После знакомства с К. С. Аксаковым сблизился с ведущими славянофилами: А. С. Хомяковым и братьями Киреевскими. Особенно сильным было воздействие на него идей Хомякова. |
|
|
Страхов Н.Н. Значение Гегелевской философии в настоящее время |
| СТРАХОВ Николай Николаевич 16(28). 10.1828, Белгород Курск, губ. — 24.1(5.2).1896, Петербург. Философ, публицист, литературный критик. Сын протоиерея. Учился на физ.-мат. фак. Петерб. ун-та. Окончил ест.-мат. отд-ние Гл. пед. ин-та (1851, Петерб.). Защитил маг. дис. по зоологии (1857). Естественнонаучные знания, которые С. продолжал пополнять (в частности, регулярно рецензируя специальную литературу), стали основой для философских обобщении в "Физиологических письмах" Философские занятия занимают прочное и постоянное место в деятельности С.; В 1860 году он выступает с большой статьей "Значение гегелевской философии в настоящее время" ("Светоч". 1860, No 1)., которая в последствие вошла в сборник "Философские очерки", вышедший в том же году в Киеве. |
|
|
Чаадаев Петр Яковлевич |
| Чаадаев П. Я. Сочинения и письма. Т. 1-2. М., 1913-1914.О Гегеле: т. 2, стр. 239-240. | |
|
Хомяков А. С. |
| Хомяков А. С. Полное СОБР. соч. в восьми томах. М., 1900-1904. О Гегеле в т. I и т. 8. М., | |
|
Страхов Н. Н. |
| Страхов Н. Н. Философские очерки. СПб., 1895. | |
|
Батракова И.А. Гегелевские кружки в России |
| Г.В.Флоровский, один из наиболее проницательных исследователей истории русского духа, характеризует его «философское пробуждение» на рубеже двадцатых-тридцатых годов XIX века вполне по-гегелевски – как выход из непосредственности субстанционального образа жизни к стадии рефлексии, критического осмысления её основ, исторических судеб России. Замечательно, что осмысление судьбы русской мысли опирается у него на достижения немецкого идеализма, который побудил её к первым самостоятельным шагам. О пробудившейся философской рефлексии как эпохе, «впервые сознательно на себя взглянувшей», говорил и Ф.М.Достоевский. «Великим ледоходом» русской мысли назвал это время М.О.Гершензон. Уже в 1830-м году И.В.Киреевский заявлял: «Нам необходима философия, всё развитие нашего ума требует её». Вряд ли является случайностью тот факт, что сознательное развитие отечественной философской мысли начинается с первых попыток освоения величайших философских достижений человечества – учений Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Г.В.Флоровский справедливо утверждает, что «русская мысль пробудилась над немецким идеализмом», что его «проповедь» приобрела для нас значение «общественного события». Это «пробуждение», о котором вспоминал и Н.В.Станкевич, началось в рамках университетской жизни – благодаря педагогической деятельности А.И.Галича и Д.М.Велланского в Петербурге и особенно благодаря вдохновенному влиянию на молодёжь М.Г.Павлова, И.И.Давыдова, Н.И.Надеждина в Московском университете. Возбужденный профессорами интерес к классической немецкой философский привёл к созданию своеобразных кружков, где происходило дальнейшее философское воспитание духа тех, кто входил в эти добровольные объединения. Членов кружков соединяла не столько общность взглядов, как отмечает Г.В.Флоровский, сколько общность тем – все они были «граждане спекулятивной области», по образному определению В.Г.Белинского, «храмовые рыцари» философии, по словам А.И.Герцена. Первоначальный интерес к философии Шеллинга и романтиков постепенно, хотя и с некоторыми возвратными движениями, сменялся у них интересом к гегелевской философии. Первым по времени среди русских философских кружков XIX века было «Общество любомудров», возникшее в 1823 г. В него входили Д.В.Веневитинов, В.Ф.Одоевский, И.В.Киреевский, А.И.Кошелев. Помимо философии Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля, «любомудрами» рассматривались вопросы искусства. В 1825 г. это «тайное общество» самораспускается в связи с декабрьскими событиями и наступающей реакцией. К «любомудрам» примыкали также С.П.Шевырёв, М.П.Погодин, В.К.Кюхельбеккер, поэтический кружок С.Е.Раича. Интерес к Шеллингу и романтизму питал так же кружок Н.А.Полевого. Около 1830-1831 гг. вокруг Николая Владимировича Станкевича (1813-1840) под непосредственным влиянием М.Г.Павлова и старшего поколения «любомудров» складывается кружок университетских друзей. Сначала членов кружка занимали вопросы литературы и эстетики, а затем возник интерес к теоретической философии. Состав кружка менялся с течением времени. Литературные и философские темы привлекали в него таких разных людей, как поэты Красов и Клюшников, языковеды Петров и Бодянский, а так же друзья, но антиподы при дальнейшем размежевании на «западников» и «славянофилов», В.Г.Белинский и К.С.Аксаков. После 1834 г. с кружком сближается М.А.Бакунин; в 1836г. к нему присоединяются Т.Н.Грановский, М.Н.Катков, А.Ефремов, В.П.Боткин и на короткое время – «поэт-прасол» А.В.Кольцов, отразивший философский энтузиазм членов этого духовного братства в одном из своих стихотворений. Совместные чтения и обсуждения проходили с небывалым энтузиазмом и воодушевлением: Станкевич читал Шеллинга вместе с Клюшниковым, позже Катков и Бакунин с помощью конспектов, переводов и пересказа помогали не знавшему языка Белинскому осваивать мысль Гегеля. Интерес к философии Шеллинга сменяется в нём более внимательным изучением философии его предшественников, Канта и Фихте, а затем и философии Гегеля. Кружок Станкевича сыграл, наверное, наибольшую роль в истории первых попыток освоения Гегеля в России. Одновременно с кружком Станкевича существовал некоторое время в Московском университете кружок, возглавляемый А.И.Герценом и Н.П.Огарёвым. Романтически настроенные организаторы, вдохновлённые лекциями М.Г.Павлова, по воспоминаниям Герцена, собирались даже ехать в Берлин, чтобы издавать вместе с Гегелем журнал. В 1834 году кружок распался из-за высылки Герцена и Огарёва из Москвы. После отъезда Станкевича за границу в 1837 г. его кружок продолжает существовать и даже расширяется за счёт присоединения к нему московских профессоров П.Г.Редкина и Д.Л.Крюкова. На первый план в нём выдвигается М.А.Бакунин со свойственным ему темпераментом борца и диктатора. Влияние кружка распространяется на Петербург после переезда туда Белинского. Активная переписка членов кружка способствует обмену мыслями и философскому развитию. После отъезда за границу сначала М.А.Бакунина, а затем М.Н.Каткова и В.П.Боткина деятельность кружка прекратилась. А.И.Герцен принял участие в идейной жизни кружка Станкевича сначала в 1840 г., вернувшись из первой ссылки в Петербург. Философские баталии этого времени по поводу понимания гегелевской философии, понимания «проклятой действительности» и отношения к ней исходя из гегелевской диалектики, из отношения философии и веры он ярко описывает в «Былом и думах». Вернувшись в 1842 г. из второй ссылки в Москву, Герцен присоединился к московской части кружка Станкевича и гегельянцам, возглавляемым тогда Т.Н.Грановским. Центром этого дружеского кружка становится дом Герцена, где, по воспоминаниям хозяина, прочитанное, обдуманное и «выработанное каждым делалось достоянием всех», где «споры обобщали взгляд» на все области знания и искусства. В этих собраниях участвовали В.П.Боткин, П.Г.Редкин, Д.Л.Крюков, Н.Х.Кетчер, И.П.Галахов, Т.Н.Грановский, Е.Ф.Корш, актёр М.С.Щепкин. К этому кругу примыкает и приобщенный к изучению Гегеля Н.В.Станкевичем и М.А.Бакуниным в 1840 г. Берлине И.С.Тургенев. Он знакомится с учеником Гегеля Б. фон Икскюлем и по возвращении принимает активное участие в идейной жизни Москвы, готовит себя к философской академической карьере. Воспоминания о том времени И.С.Тургенев оставил в «Фаусте», «Рудине», «Гамлете Шигровского уезда», «Отцах и детях». Кружок распался в 1846 г. в связи с отходом А.И.Герцена от христианства: вопросы об отношении разума и веры, разума и действительности оказались определяющими для его членов. Необходимо заметить, что кружок Н.В.Станкевича, возглавляемый в разные годы М.А.Бакуниным и А.И.Герценом, перешёл от чисто теоретических вопросов изучения Гегеля и немецкого идеализма к вопросам историософским и социально-политическим, к вопросам русского духовного самоопределения, выдвинув тем самым представления о разных духовных путях России и породив два противоположных направления в отечественной мысли: так называемых «западников» и «славянофилов». Яркие идейные противники, связанные былыми дружескими узами, К.С.Аксаков и В.Г.Белинский, Ю.Ф.Самарин и М.А.Бакунин оказались в противоположных станах в том числе и в силу того, что опирались на разные (подчас односторонне выхваченные) моменты гегелевской философии истории. Характерно, что со временем их позиции сблизились (Самарин в конце жизни признавал необходимость гегелевского идеализма как культуры мысли, противостоящей распространившемуся эмпиризму; взгляд на общинные начала жизни у Герцена и Бакунина также претерпел изменения). Целое студенческое поколение, учившееся в Московском университете в 1840-1842 гг., находилось под влиянием учения Гегеля. Помимо П.Г.Редкина и Д.Л.Крюкова, в университете начал читать лекции по истории и Т.Н.Грановский. Московский университет, по словам А.А.Григорьева, был в это время «университет таинственного гегелизма, с тяжёлыми его формами и стремительной, рвущейся неодолимо вперёд силой». Кружок студентов, увлекшихся гегелевской мыслью, собрался вокруг А.А.Григорьева и А.А.Фета. Первый позже снова вернулся к философии Шеллинга, второй стал поклонником Шопенгауэра. Кружок Аполлона Григорьева посещали друзья и лучшие представители студенчества: Я.П.Полонский, К.Д.Кавелин, С.М.Соловьёв, И.С.Аксаков, славист Калейдович, кн. Черкасский, Н.М.Орлов. Вместе с теоретическими вопросами философии Шеллинга и Гегеля (например, «отношение разумности к бытию»), в центре внимания членов кружка была поэзия, но не вопросы социального порядка. Позже вокруг А.А.Григорьева собрался другой, «философско-эстетический» кружок, возглавляемый рано умершим студентом Немчиновым. Среди его членов были также Н.П.Клюпанов, А.Н.Островский, Е.Н.Эдельсон. Помимо обсуждения философии Гегеля читались и обсуждались литературные произведения (например, А.Н.Островского). Члены кружка составили молодую редакцию журнала «Москвитянин» и активно занимались литературной деятельностью. В драме «Два эгоизма» (1845) А.А.Григорьев пишет с иронией: в Москве «все гегелисты»; «Я гегелист, как он, как все в Москве». Помимо Москвы и Петербурга «гегелевская зараза», по определению Д.И.Чижевского, распространилась в это «замечательное десятилетие» (1838-1848 гг.) и на провинцию. В Твери в 1836 г. под влиянием М.А.Бакунина его братья Павел, Алексей и Илья Бакунины организовали небольшой кружок, известный среди интеллигенции города как гегельянский. В Казани в 1838 г. собрался кружок вокруг Н.И.Второва, библиотекаря университетской библиотеки. Занимались в здании университета или на квартире Второва, читая Шиллера, Гёте, переводя Гердера, изучая Канта и Гегеля. Один из членов кружка, К.Александров-Дольник вспоминал о внимательном чтении и спорах вокруг гегелевской феноменологии, логики, эстетики, философии религии, философии природы и философии истории. В 1842 г. появился в Казанском университете также и профессорский кружок, к которому принадлежали профессор философии и истории Н.А.Иванов, считавшийся гегельянцем, профессор математики Котельников, некоторые немецкие преподаватели (например, профессор Линдегрен). В собраниях, на которых читали и комментировали Гегеля, принимали участие и некоторые студенты. В Харькове философский кружок появился в 1833 г. (довольно рано, несмотря на предшествовавшее этому удаление «фихтеанца» немецкого профессора Иоганна Баптиста Шада). Сюда входили поэт Розковшенко, И.И.Срезневский и другие. В 40-х годах в Харькове образовался кружок из молодых людей, готовившихся к профессуре, вокруг обучавшегося там брата Н.В.Станкевича. И здесь изучали философию немецкого идеализма, в частности Гегеля, Фихте, Шеллинга. В Киеве был известен кружок профессора Костыря, находившегося под влиянием Гегеля. К приверженцам Гегеля принадлежал в Киеве также профессор Неволин, благодаря которому студенческая молодёжь узнавала и о Канте с Гегелем, и о «левых» гегельянцах. Здесь же преподавал, однако, и известный противник философии вообще и, в частности, немецкого идеализма Максимович. В Нежине во времена учения Гоголя в 1825-1830-е гг. преподавал лицеистам в духе немецкого идеализма ученик харьковского профессора Шада профессор Н.Г.Белоусов. Даже в «глухом» Нежине, согласно Д.И.Чижевскому, существовал гегельянский кружок, членом которого был будущий нежинский и киевский профессор Лашнюков. Как видим, философский энтузиазм охватил образованное русское общество, причём не только столичные круги. К сожалению, о многих малых кружках в духовной жизни провинции не сохранилось достоверных сведений. Батракова И.А. |
|
|
Батракова И.А. Русские студенты Гегеля |
| Д.И.Чижевский в своей книге «Гегель в России» высказывает предположение, что уже русский шеллингианец Д.М.Велланский мог слушать в Йенском университете лекции приват-доцента Гегеля, признавая, правда, что непонятность лекций Гегеля и его известность в качестве последователя Шеллинга могли препятствовать этому интересу. «Символически значительной случайностью» Чижевский считает, что первым учеником Гегеля оказался в 1818 году русский офицер, эстляндский барон Борис фон Икскюль. Участник наполеоновских войн по завершении военной кампании стал студентом Гегеля в Гейдельбергском университете и его преданным учеником (даже жил некоторое время в его доме). Позже он вёл переписку с учителем и связал его с Ф.Баадером. К сожалению, его письма Гегелю не найдены, а письма Гегеля к нему сгорели в поместье Икскюля. Только одно из писем было опубликовано в 1843 году в «Исторической карманной книжке» Прутца. В нём Гегель высказывает Икскюлю свои соображения о роли России во всемирной истории, созвучные с теми, что развиты в его лекциях по философии истории. В этом письме к Икскюлю Гегель признаёт возможность для России иметь большое значение в ряду развития образов мировой истории благодаря своим размерам, своим природным богатствам и политическому могуществу. В то время как другие народы уже прошли кульминационный пункт своего развития и достигли стационарного состояния, «Россия же, возможно, уже самое могущественное государство среди остальных, несёт в своих недрах огромные возможности развития своей интенсивной природы». В конце 20-х годов в Берлинском университете появилось значительное число русских студентов. Многие из них были стипендиатами, посещавшими лекции в процессе подготовки к профессуре. По собственной инициативе приехали братья Киреевские. Иван Васильевич Киреевский, член кружка «любомудров», уже прошёл к этому времени школу отечественного шеллингианства. И.В.Киреевский слушал лекции Гегеля, начиная с февраля 1830 года и сначала был раздосадован манерой их чтения. Затем он познакомился с Гегелем, был очарован личностью философа и участвовал в домашних «гегелевских вечерах» наряду с его учениками. В своих письмах домой И.В.Киреевский описывает историю своего знакомства и общения с Гегелем: «Разговор был интересный, глубокий и, несмотря на то, очень свободный: так как для него глубокое сделалось естественным и лёгким. Каждому предмету разговора давал он невольно оборот ко всеобщности, всё намекало на целую систему новейшего мышления, мышления гегелевского. Можете представить, как широко и вместе тесно чувствовал я себя в это время» (14 марта 1830 г.) В дальнейшем Киреевский уезжает в Мюнхен, где беседует с Шеллингом и посещает его лекции. Его колебания между философией Гегеля и Шеллинга оканчиваются в пользу поздней философии последнего, поскольку она претендует связать знание и веру. Позже философия Гегеля будет трактоваться Киреевским в духе философии откровения Шеллинга как «отрицательная философия», философия «отвлеченного разума», завершающая развитие европейской философии и всего лишь предваряющая «положительную» и «живую русскую философию», из русской жизни вырастающую и основанную на вере. Одновременно с И.В.Киреевским в последние семестры преподавания Гегеля в Берлинском университете обучаются русские студенты-стипендиаты, готовящиеся к профессорской деятельности. Большинство из них изучали юриспруденцию и далее преподавали в отечественных университетах. Двое стали крупными учеными и мыслителями и могут быть отнесены к тем русским гегельянцам, которые оставили заметный след в распространении гегелевской философии в России - это П.Г.Редкин и К.А.Неволин. Петр Георгиевич Редкин (1808-1891) был товарищем Н.В.Гоголя по Нежинскому лицею. В 1829 году он был послан в Берлинский университет, где слушал лекции Гегеля, Савиньи и Ганса. С 1835 по 1848 г. он был профессором юридического факультета Московского университета, а в 1863-66 гг. – профессором Петербургского университета и пользовался уважением студентов. Несмотря на свойственный ему сухой схематизм в изложении философии права, он, по воспоминаниям К.Н.Бестужева-Рюмина, Т.Н.Грановского и Б.Н.Чичерина, сообщал своим слушателям философское воодушевление идеей служения правде и добру. Принадлежа к старшему поколению гегельянцев, он сотрудничал с кружком Н.В.Станкевича, а затем и кружком А.И.Герцена. В Московских салонах сороковых годов П.Г.Редкин был активным защитником гегелевской философии и спорщиком, отстаивая при этом мысль о возможности соединения философии Гегеля с православием. Научное значение имеет его статья о логике Гегеля, опубликованая в «Москвитянине» в 1841 г., но обстоятельный труд П.Г.Редкина, его семитомная история философии права, к сожалению, не был закончен. Ярким представителем русского гегельянства в университетской жизни был правовед Константин Алексеевич Неволин (1806-1855). Воспитанник Московской духовной академии, успевший поработать вместе со М.М.Сперанским, был послан в Берлин в 1829 г. В 1835 г. стал профессором, а затем ректором Киевского университета, с 1843 до 1855 г. преподавал в Петербурге. Его научной заслугой явилось двухтомное издание «Энциклопедии законоведения», первой системы права, сложившейся под непосредственным влиянием гегелевской философии права, в отличие от господствовавшей ранее традиции эмпиризма. Студенты, особенно киевские, высоко ценили своего преподавателя. Интересно, что профессор Дмитрий Львович Крюков (1809-1845), участник гегелевского кружка А.И.Герцена и частый посетитель философских салонов, в которых он спорил с А.С.Хомяковым и другими противниками Гегеля, попал в Берлин уже после смерти Гегеля - в 1832 году и застал свежие воспоминания о нём. Его блестящие лекции по классической филологии и древней истории, по свидетельству С.М.Соловьёва, опирались на гегелевские положения. Среди стипендиатов, обучавшихся в Берлине в 1829-34 годах, были также правоведы Алексей Благовещенский (1800-1835) и Василий Знаменский (1800-1835), успевшие опубликовать диссертации на родине, но рано умершие. Берлинским стипендиатом в 1831-34 годах был и Никита Иванович Крылов (1807-1879) – прекрасный преподаватель римского права, согласно воспоминаниям Ф.А.Кони, С.А.Муромцева, К.Н.Бестужева-Рюмина. Александр Алексеевич Федотов-Чеховский (1806-1892), обучавшийся в Берлине в 1831-1834 гг., стал замечательным ученым в области гражданского права, которое он преподавал в Киевском и Харьковском университетах. Савва Осипович Богородский (1804-1857), воспитанник Петербургской Духовной Академии, учился в Берлине с 1829 года и был профессором уголовного права в Киеве в 1835-57 годах. В своих лекциях и работах он давал философское освещение юридических вопросов. Петр Давыдовыч Калмыков (1806-1860), обучался в Берлине с 1830 года, преподавал в Петербурге философию права. Алексей Васильевич Куницин (1807-1883) учился в Берлине с 1831 года, был профессором в Харькове и Одессе. Сергей Иванович Баршев (1808-1821), бывший в Берлине с 1831 года, позже профессор уголовного права в Москве, и Сергей Николаевич Орнатский (1806-1884), слушавший Гегеля, Ганса и Савиньи, позже профессор в Киеве, Харькове и Москве, оставили по себе, по замечанию Д.И.Чижевского, не лучшие воспоминания. В целом можно сказать, что поколение берлинских стипендиатов 1829-1831 гг., без сомнения, донесло дух гегелевской философии до русских университетов, особенно до Московского и Киевского, способствуя тем самым развитию русской философской, научной и общественной мысли. Батракова И.А. |
|
Статьи 1 - 14 из 14
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец